|
Рылеев Кондратий Федорович — декабрист и
поэт. Родился в захудалой дворянской семье 18 сентября 1795 года. Отец
его, управлявший делами кн. Голицына, был человек крутой и обращался
деспотически как с женой, так и с сыном. Мать Рылеева, Анастасия
Матвеевна (урожденная Эссен), желая избавить ребенка от жестокого
отца, уже в 1801 году отдала его в первый кадетский корпус. Здесь
Рылеев обнаружил сильный характер и наклонность писать стихи. От этого
времени сохранилась его шуточная поэма „Кулакияда“, описывавшая смерть
и похороны корпусного повара Кулакова и выставлявшая в комическом виде
знаменитого в летописях корпуса эконома А.П. Боброва. В 1814 году
Рылеев был выпущен в офицеры, в конную артиллерию, и совершил поход в
Швейцарию и Францию. В 1815 году опять был с войсками во Франции и
пробыл в Париже до конца сентября. В 1818 году вышел в отставку; в
1820 году женился на Наталье Михайловне Тевяшовой. После женитьбы
Рылеев переехал в Петербург, сблизился с интеллигентными кружками
столицы, примкнул к Вольному обществу любителей российской словесности
и к масонской ложе „Пламенеющей звезды“. В это же время начинается
литературная деятельность Рылеева: он пишет незначительные
стихотворения и статейки в прозе в „Соревнователе Просвещения“, „Сыне
Отечества“, „Невском Зрителе“, „Благонамеренном“. Одно из этих
стихотворений поразило современников неслыханной дерзостью: оно было
озаглавлено „К временщику“ и метило в грозного Аракчеева. В 1821 году
Рылеев был избран от дворянства заседателем уголовной палаты и
приобрел некоторую популярность как неподкупный поборник
справедливости. За это время Рылеев сошелся со всем литературным миром
Петербурга, сдружился с Пушкиным, Марлинским, Булгариным (который еще
считался либералом) и другими. В 1824 году Рылеев перешел на службу
российско-американской компании правителем канцелярии и здесь
познакомился с такими людьми, как М. М. Сперанский и гр. Н. С.
Мордвинов. Свое уважение к последнему он выразил в оде „Гражданское
мужество“. В доме Рылеева бывали литературные собрания, на которых
возникла мысль об издании ежегодного альманаха. Мысль эту осуществили
сам Рылеев и А. А. Бестужев, выпустившие в 1823 году „Полярную
Звезду“. Альманах издавался три года и был прямым предшественником
„Московского Телеграфа“. На 1826 год издателями была заготовлена
„Звездочка“, альманах меньшего объема, но ей не суждено было появиться
в свет; лишь в 1870-х годах она была открыта и перепечатана в „Русской
Старине“. В одно время с „Полярной Звездой“ Рылеев выпустил в свет
„Думы“ и поэму „Войнаровский“. В начале 1823 года Рылеев вступил в
революционное Северное общество, образовавшееся из Союза общественного
благоденствия. Он был принят сразу в разряд „убежденных“ и уже через
год был избран директором общества. Дух и направление Северного
общества, собрания которого происходили на квартире Рылеева, всецело
созданы им. В противоположность Южному обществу, руководимому
Пестелем, Северное отличалось демократизмом. Рылеев настаивал на
принятии в общество купцов и мещан, предлагал освобождение крестьян
непременно с наделением их землей и т. д. Вместе с тем Рылеев сильно
боролся против кровавых мер, которые вошли в план действий
декабристов. Перед 14 декабря Рылеев сложил свои полномочия;
„диктатором“ был избран кн. Трубецкой, но Рылеев все таки был на
Сенатской площади. На следующую ночь он был арестован и заключен в
каземат № 17 Алексеевского равелина. После допроса у императора,
который оценил благородный характер Рылеева, он получил дозволение
переписываться с женой и однажды виделся с ней. Переписка Рылеева с
женой из крепости свидетельствует, что он предвидел свою участь, но не
терял твердости духа и всецело был занят судьбой своей семьи. И в
крепости он сочинял стихи, накалывая их иглой на кленовые листы и
пересылая через сторожа к Е.П. Оболенскому. На допросах Рылеев отвечал
прямодушно, твердо и признавал себя главным виновником. Он был одним
из тех пяти, которые Верховным судом были поставлены вне разрядов и
присуждены к смертной казни четвертованием. В росписи преступников он
поставлен вторым, и преступления его выражены в следующих словах:
„Умышлял на цареубийство; назначал к совершению оного лица; умышлял на
лишение свободы, на изгнание и на истребление Императорской фамилии и
приуготовлял к тому средства; усилил деятельность Северного общества,
управлял оным, приуготовлял способы к бунту, составлял планы,
заставлял сочинить манифест о разрушении правительства; сам сочинял и
распространял возмутительные песни и стихи и принимал членов;
приуготовлял главные средства к мятежу и начальствовал в оных;
возбуждал к мятежу низших чинов чрез их начальников посредством разных
обольщений и во время мятежа сам приходил на площадь“. Казнь
четвертованием была заменена казнью через повешение. 12 июля 1826 года
приговоренные к смерти были закованы в кандалы и переведены в
Кронверкскую куртину, причем Рылееву достался № 14. 13 июля совершена
казнь. За несколько минут до смерти Рылеев написал
жене письмо, начинающееся словами: „Бог и Государь решили участь мою:
я должен умереть и умереть смертию позорной...“ Письмо это долго
ходило по рукам в списках. Выдающуюся роль Рылеева в декабристском
движении, несмотря на его скромное общественное положение,
современники объясняют обаянием его личности. „В его взгляде, —
говорит бар. Розен, — в чертах его лица виднелась одушевленная
готовность на великие дела; его речь была ясна и убежденна“. „Я не
знавал другого человека, который обладал бы такой притягательной
силой“, — говорит о нем Никитенко. По свидетельству Н. Бестужева,
Рылеев „готов был на всякую жертву для друга“. Литературное наследство
Рылеева заключается главным образом в „Думах“ и поэмах. „Думы“ — это
патриотические баллады, строго осужденные Пушкиным за ходульность и
ненародность; зато в поэме „Войнаровский“ и отрывках из других
недоконченных поэм Пушкин признал в Рылееве истинного поэта.
Относительно художественного достоинства своих произведений не
обольщался и сам Рылеев „Я не поэт, а гражданин“, — заявлял он, и на
свою литературную деятельность смотрел как на гражданское служение,
целью которого должно быть „общественное благо“. Это направление его
поэзии и составляет ее оригинальность, и не дает возможности смешать
имя Рылеева с остальными poetae minoris пушкинской эпохи. |
