|
 Сергей Александрович Есенин родился 21 сентября (3 октября) 1895 года
в селе Константиново Рязанского уезда Рязанской губернии. Его отец,
Александр Никитич Есенин, с двенадцати лет служил в Москве в мясной
лавке. В деревне, даже после женитьбы на Татьяне Федоровне Титовой, он
бывал лишь наездами:
У меня отец крестьянин,
Ну а я крестьянский сын.
Первые три года своей жизни мальчик рос в доме бабушки по отцу,
Аграфены Панкратьевны Есениной. Затем его перевели в дом Федора
Андреевича Титова, деда по материнской линии. Федор Андреевич
происходил из крестьян, но и его жизнь до поры до времени была тесно
связана с городом. «Он был умный, общительный и довольно зажиточный
человек, — писала младшая сестра поэта, Александра. — В молодости он
каждое лето уезжал на заработки в Питер, где нанимался на баржи возить
дрова. Поработав несколько лет на чужих баржах, он приобрел свои» .
Впрочем, к тому времени, когда маленький Сережа поселился у Титовых,
Федор Андреевич «был уже разорен. Две его баржи сгорели, а другие
затонули, и все они не были застрахованными. Теперь дедушка занимался
только сельским хозяйством». Своему отцу Татьяна Есенина выплачивала
за содержание сына по три рубля в месяц.В конце 1904 года мать Есенина
вместе с сыном вернулась в семью мужа. В сентябре этого же года Сережа
поступил в Константиновское четырехклассное училище. Из мемуаров Н.
Титова: «Преподавали нам азы всех предметов, заканчивали мы
грамматикой и простыми дробями. Если в первый класс у нас поступала
сотня учеников, то последний — четвертый — кончало человек десять».
Легенду о необыкновенно рано пробудившихся в мальчике творческих
способностях почти сводит на нет следующий печальный факт из биографии
двенадцатилетнего «Сереги-монаха»: в третьем классе училища он
просидел два года (1907-й и 1908-й).Это событие, по-видимому, стало
поворотным в судьбе мальчика: понукаемый родителями и дедом, он
берется за ум. По окончании Константиновского четырехклассного училища
Сергей Есенин получает похвальный лист с формулировкой: «…За весьма
хорошие успехи и отличное поведение, оказанное им в 1908–1909 учебного
года». Вспоминает Екатерина Есенина: «Отец снял со стены портреты, а
на их место повесил похвальный лист и свидетельство». В сентябре 1909
года юноша успешно выдержал вступительные экзамены во второклассную
учительскую школу, располагавшуюся в большом селе Спас-Клепики, что
под Рязанью. Спас-Клепиковские будни Есенина тянулись уныло и
однообразно. «В школе не только не было библиотеки, но даже и книг для
чтения, кроме учебников, которыми мы пользовались, — вспоминал
есенинский соученик В. Знышев. — Книги для чтения мы брали в земской
библиотеке, которая была расположена от школы на расстоянии около двух
километров». Первоначально Есенин и здесь «ничем из среды товарищей не
выделялся». Однако со временем две определяющие черты
интеллектуального облика отделили Есенина от большинства соучеников по
школе: он по-прежнему очень много читал, а, кроме того, он начал
писать стихи. «Смотришь, бывало, все сидят в классе вечером и усиленно
готовят уроки, буквально их зубрят, а Сережа где-либо в уголке класса
сидит, грызет свой карандаш и строчка за строчкой сочиняет задуманные
стихи, — вспоминал А. Аксенов. — В беседе спрашиваю его: “А что,
Сережа, ты в самом деле хочешь быть писателем?” — Отвечает: “Очень
хочу”. — Я спрашиваю: — “А чем ты можешь подтвердить, что ты будешь
писателем?” — Отвечает: — “Мои стихи проверяет учитель Хитров, он
говорит, что мои стихи неплохо получаются”». «Подражанье песне» 1910
года:
Ты поила коня из горстей в поводу,
Отражаясь, березы ломались в пруду.
Я смотрел из окошка на синий платок,
Кудри черные змейно трепал ветерок.
Мне хотелось в мерцании пенистых струй
С алых губ твоих с болью сорвать поцелуй.
Но с лукавой улыбкой, брызнув на меня,
Унеслася ты вскачь, удилами звеня.
В пряже солнечных дней время выткало нить…
Мимо окон тебя понесли хоронить.
И под плач панихид, под кадильный канон,
Все мне чудился тихий раскованный звон.
Рязанская земля с ее голубыми далями и синью рек навсегда осталась в
сердце поэта — и «низкий дом с голубыми ставнями», и деревенский пруд,
в котором, «отражаясь, березы ломались», и светлая печаль родных полей,
и «зеленая прическа» молодой березки, и вся родная «страна березового
ситца». В 1912 году Есенин приехал в Москву — этот период ознаменован
приобщением его к литературной среде. Сергей работает помощником
корректора в типографии И.Д. Сытина, посещает Суриковский
литературно-музыкальный кружок, жадно пополняет образование в Народном
университете им. А.Л. Шанявского. 22 сентября 1913 года Есенин
наконец-то сделал то, ради чего родители отправляли его в Москву:
продолжил свое образование. Он подал документы в городской народный
университет имени А. Л. Шанявского. Университет этот был открыт в 1908
году и состоял из двух отделений. Есенина зачислили слушателем первого
курса историко-философского цикла академического отделения. «Широкая
программа преподавания, лучшие профессорские силы — все это привлекало
сюда жаждущих знания со всех концов России», — вспоминал
университетский приятель поэта Д. Семеновский
 «…Преподавание велось на
сравнительно высоком уровне … В этом университете часто бывали
поэтические вечера, чего нельзя было себе и представить в Московском
университете». О том, как Есенин, студент университета Шанявского, с
увлечением принялся заполнять пробелы в своих знаниях, рассказывал Б.
Сорокин: «В большой аудитории садимся рядом, и слушаем лекцию
профессора Айхенвальда о поэтах пушкинской плеяды. Он почти полностью
цитирует высказывание Белинского о Баратынском. Склонив голову, Есенин
записывает отдельные места лекции. Я сижу рядом с ним и вижу, как его
рука с карандашом бежит по листу тетради. «Из всех поэтов, появившихся
вместе с Пушкиным, первое место бесспорно принадлежит Баратынскому».
Он кладет карандаш и, сжав губы, внимательно слушает. После лекции
идет на первый этаж. Остановившись на лестнице, Есенин говорит: «Надо
еще раз почитать Баратынского». По словам А. Изрядновой, первой жены
поэта, познакомившейся с ним в тип. Сытина, он «все свободное время
читал, жалованье тратил на книги, журналы, нисколечко не думая, как и
на что жить». Есенинское знакомство с Анной Изрядновой состоялось в
марте 1913 года. Изряднова в это время работала у Сытина корректором.
«…По внешнему виду на деревенского парня он похож не был, — вспоминала
Анна Романовна свое первое впечатление от Есенина. — На нем был
коричневый костюм, высокий накрахмаленный воротник и зеленый галстук.
С золотыми кудрями он был кукольно красив. А вот — куда менее
романтический словесный портрет самой Изрядновой, извлеченный из
полицейского отчета: «Лет 20, среднего роста, телосложения
обыкновенного, темная шатенка, лицо круглое, брови темные, нос
короткий, слегка вздернутый». В первой половине 1914 года Есенин
вступил с Изрядновой в гражданский брак. 21 декабря этого же года у
них родился сын Юрий. В 1914 году в январском номере детского журнала
«Мирок» появилось первое опубликованное стихотворение Есенина «Береза»,
подписанное псевдонимом «Аристон». Загадочный псевдоним взят, очевидно,
из стихотворения Г.Р. Державина «К лире»: Кто Аристон сей младой?
Нежен лицом и душой, Нравов благих преисполнен?
А вот и само стихотворение:
Белая береза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром.
На пушистых ветках
Снежною каймой
Распустились кисти
Белой бахромой.
И стоит береза
В сонной тишине
И горят снежинки
В золотом огне.
А заря, лениво
Обходя кругом,
Обсыпает ветки
Новым серебром.
К роли пролетарского поэта-трибуна Есенина подталкивала, прежде всего,
работа у Сытина. 23 сентября 1913 года он, по-видимому, принял участие
в забастовке рабочих типографии. В конце октября Московское охранное
отделение завело на Есенина журнал наружного наблюдения №573. В этом
журнале он проходил под кличкой «Набор». Ученической попыткой освоить
образность агитационной пролетарской поэзии стало стихотворение
Есенина «Кузнец», опубликованное в большевистской газете «Путь правды»
от 15 мая 1914 года:
Куй, кузнец, рази ударом,
Пусть с лица струится пот.
Зажигай сердца пожаром,
Прочь от горя и невзгод!
Закали свои порывы,
Преврати порывы в сталь
И лети мечтой игривой
Ты в заоблачную даль.
Там вдали, за черной тучей,
За порогом хмурых дней,
Реет солнца блеск могучий
Над равнинами полей.
Тонут пастбища и нивы
В голубом сиянье дня,
И над пашнею счастливо
Созревают зеленя.
Здесь обращает на себя внимание не только неуместное, как будто из
батюшковской или пушкинской эротической поэзии позаимствованное
словосочетание «мечтой игривой», но и сельский идиллический пейзаж, к
которому стремится эта игривая мечта. Роль поэта-крестьянина,
ненавистника города, певца сельских радостей и сельских невзгод, с
особым усердием отыгрывается Есениным в 1913–1915 годах.
В дальнейшем Есенин подписывал свои произведения подлинным именем.
Утром 9 марта 1915 года Сергей Есенин прибыл в Петроград и сразу же с
вокзала отправился на квартиру А. Блока, где и состоялось их
знакомство;… в дневнике которого появилась запись: «Днем у меня был
рязанский парень со стихами. Стихи свежие, чистые, голосистые,
многословный язык». Есенин всегда с благодарностью вспоминал об этой
встрече, считая, что, именно, «с легкой блоковской руки» началась его
литературная дорога. В 1915-1916 г.г. были созданы стихотворения «Край
любимый! Сердцу снятся …», «Ты поила коня из горстей в поводу…», «В
хате», «Сыплет черемуха снегом…», «Корова», «Устал я жить в родном
краю», «Не бродить, не мять в кустах багряных …», «О красном вечере
задумалась дорога …» и ряд других. В начале февраля 1916 года в
книжные магазины поступила дебютная книга стихов Есенина «Радуница». «Получив
авторские экземпляры, — вспоминал М. Мурашев, — Сергей прибежал ко мне
радостный, уселся в кресло и принялся перелистывать, точно пестуя
первое свое детище».Заглавие книги, как уже повелось у поэта,
заключало в себе загадку для «городского» читателя, но загадку отнюдь
не трудную. Достаточно было заглянуть в словарь В. И. Даля и узнать
оттуда, что радуница — это «родительский день поминовения усопших на
кладбище на фоминой неделе; тут поют, едят, угощают и покойников,
призывая их на радость пресветлого воскресения».
Чую Радуницу Божью —
Не напрасно я живу,
Поклоняюсь бездорожью,
Припадаю на траву.
Между сосен, между елок,
Меж берез кудрявых бус,
Под венцом, в кольце иголок,
Мне мерещится Исус.
Так варьировал Есенин любимые пантеистические мотивы в магистральном
стихотворении книги. Пройдет несколько лет, и Александр Блок в
финальных строках «Двенадцати» тоже предпочтет старообрядческую —
воспринимаемую как простонародную — форму имени Божьего («Впереди Исус
Христос») канонической. «Все в один голос говорили, что я талант. Я
знал это лучше других», — так Есенин резюмировал критические отклики на
«Радуницу» в автобиографии 1923 года. А впереди еще были 10 лет бурной
литературно-богемной жизни… |
